Конкурс «Я – Придворный Шут» Свой среди чужих

Роль придворного шута – это как бурлящая река: она стремительно несется по местности, пытается вырваться из берегов, пускает рукава и, в конце концов, попадает в море, океан или крупное озеро. Может показаться, что река свободна, но ведь малейшее препятствие может изменить ее ход. Так и капризы короля или королевы являются для арлекина теми самыми осложнениями.

Только шут за один день может менять обличия и настроение без перерыва. Вот сейчас он улыбается, играет на домре, смешным голоском пытается петь песню. Разве этим насмешить избалованного принца? Ему подавай сражения и трагедию! И через мгновенье шут на радость королевской персоне изображает смерть: деревянный меч вонзается ему в тело, он в муках говорит прощальные слова, умирает, поднимает голову, снова говорит слова, и опять умирает…

Казалось бы, что может смешного произойти в жизни шута? Даря улыбки всем вокруг, сам он улыбается крайне редко. От кривых ухмылок у него постоянно болят скулы, спину ломит от непонятных выкрутас, а на ладонях мозоли от ходьбы на руках. Может ли счастье подарить смех, а удача – развеселить шута так, что ему не будет страшна даже смертная казнь? Я тоже думал, что нет, пока не увидел все сам.

Нежарким вечерком в одной из многочисленных таверн под названием «Под Кудлатым Мишкой» восседало человек пятнадцать. Причем не порознь, так как все собрались вокруг нескольких столов.

- Эй, Михась, неси Коронную! – Прокричал уже поддатый детина.

В руке у него, как и у всех остальных, была здоровенная кружка. На дне еще что-то плескалось. Обросший и явно немытый которую неделю, он вскидывал руки кверху, что-то невнятно выкрикивал и с грохотом опускал ее на стол. Остальные четырнадцать ему помогали, как могли. Скамейки под ними проседали настолько, что чуть ли не доставали до самого пола. Только-только они хотели затянуть свою песню, как в комнату вошел трактирщик. Он явно спешил, и не только потому, чтобы не заставлять приезжих ждать, а чтобы не слышать то, что они называли песней. В руках у него был большущий самовар. Железяка не пыхтела, сапога наверху не было. На его месте позвякивала корона! Кое-как окрашенная в желтый цвет, она перекатывалась с одного места на другое, давая понять, что «Коронная» на подходе.

Мимолетная тишина, установка самовара на его почетное место и незапланированные слова хозяина:

- Я вам тут еще и сюрприз приготовил. В ваших краях такого не видать, а у нас такого добра и даром не надь. В общем, королевский шут собственной персоной.

Вроде бы еще и не вечер был, да и в таверне светло от лучин, а смотрели на меня так, как будто видели еле-еле. Прищурились, морды нахмурили и ждали. В этой таверне я бывал часто, к запаху привык, в обморок больше не падал, но варвары – другое дело. Представление было заготовлено заранее, но явно не для такого контингента. В основном выступал я перед местными выпивохами, а тут аж варвары из северных земель. Я быстро осмотрелся, увидел, что оружие было сложено в углу, облегченно выдохнул и быстро побежал в их сторону:

- Господа приезжие, увидеть не хотите ли?.. – Кувырок, колесо, сальто-мортале, стена…

Очнувшись, я увидел перед собой совсем не стену. Оказывается, это была мощная грудь варвара. Он смотрел на меня сверху так, как не смотрел на меня еще ни один король. Лишь глаза скосил, голову не наклонил. Дышит тяжело, как бык на корриде, только ногой не шархает.

- Мельчает народец. – Пробурчал он и глухо засмеялся. Его поддержали и остальные. – Давай, подымайся.

Он протянул руку… ну как руку, бревно что ли. Моя ладонь не охватила даже половины его запястья. Страшно было и подумать, что случилось, если бы он сжал ее. Хруст костей, наверное, заглушил бы мой крик. Отбросив страшные мысли, я поднялся на ноги. Он даже с меня пыль половую сбил, бережно так, лишь двумя хлопками. От одного у меня зазвенело в левом ухе, от второго – в правом.

- Ты давай, отходи пока, да за стол то наш садись, сейчас будем тебя лечить. – Он указал сначала на сою компашку, а затем на «Коронную».

Обычно меня за стол звали, когда я уже показал все, что умею, а тут сразу, без разугреву. Я вполне представлял, чем это может для меня закончится, милостиво посмотрел на трактирщика в надежде на то, что тот меня отмажет. Последний же тихо пожал плечами, мол «а что я поделаю» и быстро удалился проверять запекающего гуся.

Я под неодобрительные взгляды варваров подошел к столу и уселся на, казалось бы, пустую скамью. В тот же миг меня зажало двое, свободной осталась только правая рука. Шутить за столом пока не возникало никакого желания. Меня рассматривали как иноземного попугая. Яркая одежда, непривычный говор, странные манеры и резкие движения. Тот, кто меня поднимал, был, скорее всего, главным, так как пока он не уселся напротив меня, никто не заговорил.

- Ну, расскажи, незнакомец, кто ты есть, что делаешь при короле, как живешь. – На полном серьезе спросил варвар.

Он уже потянулся кружкой к кранику самовара. Все знали, что внутри был совсем не чай. Почти как медавуха, напиток сладко обжигал все внутри, давая понять, что в конце должен остаться только один. С другой стороны, напиток мог заглушить тот непередаваемый запах пота, который распространяли сидящие. Выбора у меня не было, и я сделал первый глоток…

Обоняние притупилось сразу и на душе полегчало. После второго глотка, у меня в руках оказалась моя домра. Шуту не пристало петь тоненьким голоском, в принципе, вся соль и была в том, чтобы исполнять песнь так, как угодно. Проиграв вступление, я произнес первые слова и косо посмотрел на окружающих меня варваров. Внимание их было приковано ко мне… дело за малым – насмешить! Я спел первый куплет, но, ни одного смешка так и не услышал. Они сидели насупившись и слушали каждое мое слово, следили за каждым моим движением:

- Складно поешь, Локи тебя подери! – Послышалось справа.

Я посмотрел по сторонам и увидел, что кто-то даже слезу скупую рукавом вытер.

- Эк вас ребят проняло то. Так дело не пойдет. Наливай еще.

Моя полупросьба-полуприказ была выполнена в сию секунду. Третий глоток был для меня тем самым переходным, когда сознание то включается, то выключается само по себе. Тут помню, там не помню; это я, а это вроде бы и нет…

- Да, да, вот такую рыбу поймал! Полчаса с ней сражался на берегу, пока вытащил полностью. – Раскинув руки в стороны, я демонстрировал размеры якобы пойманной мной рыбы.

Именно тогда я увидел первую улыбку на лице варвара. Мужики вообще любят всем меряться, в том числе и размерами улова.

- Как показал улов королю, так тот меня сундуком золота наградил и принцессу в придачу подарил, до сих пор полы у меня дома моет да есть приготавливает.

Снова темнота… Когда я в очередной раз увидел собравшихся, то поразился тому, что все смеялись во весь голос. Вытирали слезы уже не печали, а веселья. Сам же я сидел на ручке швабры и криками «Но-но» подгонял ее. Не помню, кого именно я показывал, возможно, даже самого короля, аль славного рыцаря на неведомом чудеще. «Коронная» сделала свое дело.

- Славные рыцари короля, сегодня нам предстоит последний бой, в котором могу выжить только я! Если случится так, то сочиню о вас песню и буду петь ее на площадях во всех королевствах!

Следующий раз я очнулся от невыносимого качания. Согнувшись и с мелком в руке, я что-то рисовал на полу. Пробовал сначала нарисовать просто круг, но «морская болезнь» мне упорно мешала. Кинув это занятие, я перешел на стены и столы. Орнаменты получались замысловатые, и мне казалось, что получается даже очень красиво. И снова тишина.

Кукареканье разбудило меня на следующее утро. Встав с лавки, я обнаружил, что варваров уже не было. Чувство грусти и одиночества охватило. Лишь Михась стоял за прилавком и улыбался во все 24 зуба.

- Че веселый то такой? – Поинтересовался я, протирая сонные глаза.

- Ты вчера здорово повеселил варваров то. Думаешь, они просто так ушли? – Трактирщик опустил руку куда-то вниз и достал оттуда средник размеров мех, несколько раз труханув его.

Звон монет разбудил меня окончательно. Сглотнув слюну, я метнулся к прилавку. Медяки мне нужны были сейчас как никогда. У шута тоже есть интересы, тем более что недавно я познакомился с одной помпадуршей. Развязав мех и запустив руку внутрь, я вынул не медяк, а настоящий золотой. Судя по тому, что Михась не больно уж удивился, можно было понять, что или ему заплатили тоже золотом, или он уже побывал в моем мешке, «одолжив» оттуда несколько монет. В любом случае, тут хватило бы и на новый дом, и на беспечную жизнь до самой старости. Выходя из таверны, я заприметил рисунки. На полу какие-то каракули и загагулины, на стенах уже что-то более понятное: рожи мифических чудищ, огромная рыба, женский бюст и прочее.

- Это все я? – Спросил я у Михася, обернувшись.

- Так точно! – Ехидно заулыбался он.

Кто бы мог подумать, что шуту может понравиться его работа? Повторяющиеся представления, грустные мины королевской читы, капризы принца или принцессы… но лишь один момент может осчастливить придворного арлекина настолько, что он бросит все к чертям собачим и отправится путешествовать со своими представлениями в другие королевства. Например, к варварам!